Анатолий Карбовский рассказал, как строил Волгодонск и почему 35 лет назад рухнул дом на А-2

Анатолий Карбовский откровенно рассказал "Блокноту Волгодонска" о том лукавстве и несправедливости, которыми были омрачены события, происходившие вокруг обрушения здания. И рассказал о безосновательно сделанном заявлении, что причиной обрушения дома стала именно деформация фундамента, которая строилась из прочной скифской глины непосредственно под начальством опытного инженера-строителя Карбовского.
Молодой строитель родом из Ташкента Анатолий Карбовский в 1973 году приехал на стройку в Волгодонск и имел важное значение  в формировании одних из самых сложных и необходимых коммуникационных и инфраструктурных путей города. 

Родился Карбовский в 1940 году в городе Ташкенте, там же жил и учился. В 1959 году был призван в армию. После армии работал в Киргизии, сначала в системе эксплуатации федеративного хозяйства, а потом в системе строительства треста, работал начальником передвижной механизированной колонны (ПМК), в которой строились гидротехнические сооружения, водохранилища.

В 1973 году в октябре главный инженер треста Леонид Коченко переезжает в Волгодонск и работает в городе начальником управления волгодонского треста, который занимался федеративным строительством.

По личной просьбе Анатолий Карбовский Коченко с трудом увольняется из Аше и в октябре того же года приезжает в Волгодонск и работает ПМК-13, а потом в ПМК-20. 

- Сначала я был начальником участка, потом главным инженером ПМК, вели реконструкцию донского магистрального канала и рыбозагородительного сооружения на 90-м пикете, которое перегораживало оросительный канал, чтобы рыба не уходила вниз, а сбрасывалась опять в Дон. С апреля 1976 года я перешел работать на стройку. Работал я в СМУ-7 в управлении усмр-строительных и механизированных работ, а потом СМУ-7 передали в Промстрой- 2. Работал я начальником участка на строительстве инженерных сетей завода «Атоммаш». Сдавали третий корпус, делали буронабивные сваи под фундаменты первого корпуса. Также принимал и строил дамбу через Сухосоленовскую балку, бетонировали откосы, занимались строительством троллейбусного хозяйства дорог и электрических сетей. Кроме того, мы изготавливали опоры, занимались монтажом, а субподрядчик монтировал контактную сеть, - рассказал Карбовский.

В 1982 году Карбовского переводят в управление Спецстроя и назначают начальником СМУ, где он работает до 1984 года.

- Потом начались очень тяжелые времена для стройки, здания начали давать просадку, сети деформировались и вся стройка занималась ликвидацией этого негативного явления, которая не знала, что такое грунты второго типа. Доработались до того, что уже здоровье не стало позволять работать. Затем работал главным инженером проекта филиала Российского института градостроительства "Гипрогор". Постановлением правительства здесь была создана комплексная группа авторского надзора от всех проектных институтов, которые осуществляли надзор за качеством строительства и соблюдением строительных норм и правил (СНиП) и сводов правил (СП). Проработал я в институте до 1984 года, - вспоминает Карбовский.

В 1985 году Карбовский уезжает на Север, но через три года вновь по воле судьбы возвращается в Волгодонск, и работает на атомной станции, становится главным технологом по строительству первого блока, а затем начальником отдела по качеству работ.

- Когда началась суматоха, связанная с закрытием атомной станции, когда блокировали дорогу не пропускали нас на работу, я уволился и работал в кооперативном движении. У меня было свое предприятие. Когда объем работы упал я уехал в Москву на стройку храма Христа Спасителя. Потом снова вернулся в Волгодонск, работал в разных организациях. Мы строили жилые дома «Престиж» по улицам Ленина и 30 лет Победы. Вот улицу 30 лет Победы тоже строил наш СМУ. По проекту раньше улица называлась Восточной. Там стояла грязь по пояс, на бульдозере можно было только ездить. Эту часть мы сами делали без проекта, потом делали строительную смету с главным инженером Александром Рыбаковым. Ездили мы в Ростов-на-Дону в проектный институт и выбивали эту смету, добились и нам выделили 450 тысяч рублей. На тот момент это были большие деньги,- вспоминает герой рубрики, вклад которого в становление Волгодонска бесценен и неоспорим.

До 2009 года Карбовский связывал свою жизнь со стройкой, а в 2009 году он ушел на заслуженный отдых. 

Карбовский рассказал что стало причиной падения дома, строившегося на въезде в новый город, который практически уже готовый к заселению рассыпался на глазах местных жителей буквально за несколько минут.

Однако, самым несправедливым и вопиющим стало то, что ответственность за обрушение здания власти переложили на рядовых рабочих.

- Сначала я работал на строительстве завода, а потом занимался инженерными сетями и все дороги строило наше СМУ, в частности 4 собственных дома на улицах Степной, Горького. В  волгодонском энергострое общее количество строителей, вместе с субподрядчиками, насчитывалось порядка 36 тысяч человек, позже трест трансформировался и был передан в министерство строительства южных регионов в Москве.

Объем работы упал, стройку прикрыли, когда решился вопрос о прекращении строительства завода Энергомаша, был открыт котлован, были сделаны буронабивные сваи, которые являлись на 80% причиной деформации зданий и сооружений. Этот проект разработал Московский институт  оснований и фундаментов. Диаметр сооружений был 22 метра глубины, укладывали их в бетон, эти сваи работали в качестве стойких сваек.

Уровень грунтовых вод в Волгодонске был ниже 20 метров по всей площадке. Это время приходилось на 1977-1978 годы, а уже под 1984 годы уровень грунтовых вод по городу был на глубине 3 метра. То есть поднялась грунтовая вода за счет утечки канализации, в результате жизнедеятельности людей и эти сваи утеряли свою несущую способность. В итоге сваи вместе со зданием пошли вниз, причем не одновременно, а один угол больше сел, другой меньше и получилось, что зазор блока секции на домах был около 800 миллиметров. Тут вся наука была задействована и мировая, и советская. Выравнивали дома домкратами и пригрузами,- рассказал Карбовский. Самыми лучшими фундаментами на грунтах оказались железнобетонные плиты, подчеркнул строитель.

- Когда под все здание укладывали одну монолитную плиту 600-800 миллиметров толщиной, вот она работала, если даже один угол сел она трещину не давала, а держала здание, - добавил строитель.

Самыми трудными временами Карбовский назвал работы по повышению эксплуатационной надежности дома, в те дни он вместе с рабочими сутками трудился на  этих домах.

- Днем бетонировали подвалы, откачивали все нечистоты с подвалов, потому что эксплуатации практически никакой не было. Был ПЭН, но он не занимался устранением протечек. Где были протечки с канализацией внутри дома все было затоплено, мы сами откачивали воду, бетонировали полы, хотя по проекту не было предусмотрено бетонирование полов. А во вторую и третью смены занимались бетонированием бетона. Миксера привозили и жильцы домов возмущались, когда работал бетононанос в ночное время, так как было шумно и жильцы выбрасывали из окон яйца и помидоры на рабочих. Бывали моменты, когда заходили в подвал, а выходили оттуда облепленные блохами.

Все СМУ работало на пэновских домах, перекладывали выпуска, все переделывали заново, все канализационные выпуска, воды водопровода и теплотрассы перерезались зданиями. Здания садились, резало чугунные трубы, гнуло стальные трубы. Вот это были самые тяжелые времена. Я тогда еле-еле держался. Около двух месяцев просился, чтобы меня отпустили. Спустя время я уволился и перешел на другую работу и почувствовал себя белым человеком.

Целый день мы были на ногах, на нервах. Из нас вытягивали жилы партийные чиновники, спрашивали, почему не выполнили работы. Но сроки были поставленные нереальные. Невозможно было в такие короткие сроки восстановить такое количество домов, то есть выполнять задания по ПЭНу. Одним словом, люди работали на измор, - вспоминает он.

И наконец, Карбовский рассказал из-за чего обрушился дом, строившийся на въезде в новый город рядом со стеллой Строителям Волгодонска.

- Волгодонской энергострой тогда строил этот дом для заселения своих работников. Мы выполняли фундаменты, грунт, конечно, был тяжелейший, фундамент строился из скифской глины, которая не проседает. Сделали мы фундаменты, ДСК занималось монтажом здания, тогда звучал лозунг «Даешь монтаж - три дня этаж». Возвели два блока секции, уже внутри работали сантехники, делали отопление, канализацию, водопровод. Был март месяц, было потепление, а потом резко похолодало, ударил 15 градусный мороз и потом резко наступила оттепель и на следующий день здание потекло.

В этот день я приехал на работу и мне звонит мой начальник Чичков и говорит о том, что рухнула секция дома. Я спрашиваю: "Как рухнула? Я же проезжал на работу в 7:15 и здание стояло". Приехав на место обрушения один блок секции лежал, груда битого железобетона, а вторая секция стояла, на нее пришелся динамический удар, образовалась трещина. В городе начался ажиотаж, в чем же дело, почему рухнул дом. Начальником ДСК тогда был товарищ Ковалевский и главный инженер Коневский, которые назвали причиной обрушения дома деформацию фундамента. Я был удивлен, поскольку о деформации фундамента не могло быть и речи, если экскаватор не мог эту глину взять, зубом ковырял, а потом ковш цепляли, дорабатывали вручную, рабочие мучились.

- Я сказал: "Андрей Андреевич, подождите делать громкие заявления". Прокуратура уже была на месте, правоохранители приехали в СМУ, забрали всю документацию по фундаментам. Был такой следователь Балаев. Молодой человек вызывал меня и начальника участка на допрос, положил на стол протокол и начал писать список вопрос и сказал нам ответить на них. Я начальнику участка тогда сказал, никаких собственных мнений, что было по протоколу то и пишите.

Тогда следователь задал мне вопрос, по какой причине обрушилось здание, на что я ему ответил, если я вам назову 12 причин, вас это устроит? - «Нет мне надо конкретно», - ответил он мне. На что я ему сказал, что работает назначенная правительством государственная комиссия, когда будут разобраны завалы, комиссия сможет выдать заключение. «Кто тебе дал диплом, его надо у тебя отобрать», - возмутился сказанному следователь, на что я ему ответил, что не он мне его выдавал и не ему его отбирать.

Я знал причину обвала в тот же день, когда обрушилось здание. Замначальника строительной лаборатории приехал и отобрал пробы растворов. 84 серия, вся пространственная жесткость конструкции здания осуществлялась за счет сцепления раствора. А что получилось в итоге, когда он изъял пробы раствора? Пробы показали прочность 4 килограмма вместо проектных 100 килограммов. Раствор выдавал КПД-35, в тот момент кончились морозостойкие добавки. Раствор поплыл после оттепели, он не имел никакой прочности, что такое 4 кг против 100 кг.

Раствор должен был выдержать 100 кг на один квадратный сантиметр. Я ничего следователю не говорил, но я понимал, что причина не в фундаменте,а из-за этого раствора и нагрузки на конструкцию здания, нагрузка перераспределилась и здание зашаталось и за собой потянуло.
Когда получили заключение, в нем было прописано, что основание и фундамент не являются причинными обрушения здания. Когда все разобрали в одном углу фундамента была трещина, но получилась она из-за того, что на этот угол пришелся максимальный динамический удар весом несколько сотен тонн.
 
Тогда я следователю сказал, что знал о реальной причине, но не считал нужным говорить об этом следователю до момента получения заключения комиссии и результатов пробы раствора.
Начался уголовный процесс, понизили в должности начальника потока, прораба, хотя они были стрелочниками. Ни Коневский, ни Ковалевский никто из них не пострадал, но правительству показалось, что этого наказания недостаточно и определил материальный ущерб от обрушения в размере 160 тысяч рублей.

Гражданский суд постановил сумму ущерба распределить главному инженеру СМУ, начальнику потока, прорабу, мастеру и техническому надзору треста, тогда им был молодой специалист  - девушка и по закону ее нельзя было привлекать к ответственности. Вместо нее часть денег повесили на начальника технического отдела треста. Эту сумму до конца своей жизни нереально было выплатить,- рассказал Карбовский.

14821