«Готовьте ребенка к тюрьме»: мать 17-летней школьницы считает, что ее дочь надуманно обвинили в попытке сбыта крупной партии наркотиков

Несовершеннолетнюю обвинили в Волгодонске Ростовской области в попытке сбыта крупной партии наркотиков: ее мать считает, что запрещенные вещества оказались в сумке дочери случайно - их с пачкой сигарет якобы передал 15-летний друг, который ответственности в связи со своим возрастом не понесет. Гособвинение просит для девушки реальный срок, а сторона защиты настаивает на возвращении дела прокурору из-за грубых нарушений при задержании и проведении следственных действий. По словам матери подсудимой, на нее и дочь оказывалось серьезное психологическое давление.

Ни для кого не секрет, что значительная часть рассматриваемых в российских судах уголовных дел связаны со сбытом наркотических средств. Соответствующая статья - 228.1, в Уголовном кодексе отнесена к главе о преступлениях против здоровья населения, деяния по ней считаются тяжкими и особо тяжкими, в связи с чем наказания за них - одни из самых суровых, и предусматривают от четырех лет лишения свободы до пожизненного заключения. Нередко осужденные по этим статьям получают сроки даже большие, чем те, которые совершили убийство.

Логику законотворцев понять можно, ведь в результате сбыта наркотиков погибнуть от их пагубного влияния может даже больше людей, чем от рук бытового убийцы. Впрочем, бытует мнение, что столь суровые наказания и большое число приговоренных по этим делам лиц «наркопроблему» глобально не решают: на скамье подсудимых зачастую оказываются так называемые закладчики, захотевшие быстрого заработка. Их «работодатели», действующие в даркнете, в котором очень сложно раскрыть анонимность, в уголовных делах чаще всего значатся «неустановленными лицами», к ответственности их привлечь не удается, и они продолжают вербовать легковнушаемых граждан.

Пугает и то, что среди таких граждан оказываются даже дети и подростки. Одна из них, считают правоохранительные органы Волгодонска - 17-летняя местная жительница Таня (прим.ред.: имя изменено), которая стала героиней данного материала - в редакцию «Блокнота» обратилась ее мать Марина Скакунова и адвокат Марина Лемешева.

Имя несовершеннолетней мы специально по ее просьбе изменили, а лицо в интервью скрыли - девушка боится осуждения со стороны сверстников, ведь недавно она стала частью нового коллектива, поступив после девятого класса в профессиональную образовательную организацию.

Мать девушки и адвокат объясняют свое решение дать интервью желанием привлечь к их делу внимание общественности для более объективного судебного следствия, начавшегося в сентябре прошлого года. Они считают, что во время задержания правоохранительными органами были нарушены права несовершеннолетней, а на суде сторона обвинения трактует события не так, как они происходили на самом деле.

Марина Скакунова с дочерью

Кроме того, мать подсудимой желает через интервью предостеречь других родителей, чьи дети оказались в подобной ситуации, от ошибок, которые она совершила. Таковыми Марина Скакунова считает свои действия, а вернее бездействие, в отделе полиции, куда доставляли Таню, а также выбор адвокатов - женщина за год сменила уже двоих местных защитников на защитника из Ростова-на-Дону, так как пришла к выводу о некомпетентности предыдущих.

12 часов «экзекуций»

Тогда еще 16-летнюю Таню задержали вместе с ее, на тот момент 15-летним, одноклассником 26 апреля 2023 года на улице Дружбы двое оперуполномоченных отдела по контролю за оборотом наркотиков управления МВД России «Волгодонское».

Как рассказала Таня, сразу же после представления удостоверения один из сотрудников потребовал дать ему телефон и разблокировать его. Школьница сначала отказалась, но после, как рассказывает, под давлением была вынуждена это сделать, и несколько мгновений спустя ее вместе с другом увезли в отдел полиции на Строителей, 1.

МУ МВД России "Волгодонское"

- Нас задержали 26 апреля, и это был первый раз, когда я имела дело с полицией. Один из сотрудников меня отвел, попросил показать телефон, отобрал его и потребовал назвать пароль для разблокировки экрана. Я сначала отказалась, но затем он мне нагрубил, напугал, что меня посадят и я сказала пароль.

После он сказал: «Садитесь в машины, ничего не будет, приедут родители - дадут по жопе, и поедете домой». Естественно, в силу возраста мы ему поверили, сели в машину, и нас увезли в отдел полиции. Там мне было страшно, особенно после слов о том, что меня заберут у мамы, я буду жить в детском доме и поеду в итоге в тюрьму.

В сумке у меня нашли пачку сигарет, и когда сотрудница подразделения МВД по делам несовершеннолетних открыла ее, то внутри обнаружила сверток, как позже выяснилось, с мефедроном. О том, что внутри пачки, я не знала, и только позже поняла, что мой друг меня подставил, попросив во время прогулки положить пачку в сумку, так как у него якобы не было места. Моему другу за это ничего не будет, так как ему на тот момент было 15 лет, а мне теперь грозит тюрьма, - рассказала Таня.

Марина Скакунова с дочерью

Мама Тани, вспоминая события тех дней, рассказала о психологическом давлении, которое на нее оказывалось вечером 26 апреля прошлого года со стороны правоохранительных органов, а также о незнании ее дочерью и ею самой своих прав, о которых обязаны были рассказать полицейские, включая право на помощь адвоката.

Вдобавок ко всему, рассказывает Марина Скакунова, сотрудники полиции забрали у нее телефон, и ее с дочерью не выпускали из отдела, пока она не подписала все документы, которые были составлены правоохранителями.

В общей сложности под надзором полицейских, рассказала Марина Скакунова, она и ее дочь провели около 12 часов, изрядно устав от всех следственных процессов. Они включали в себя в следующем порядке досмотр, допрос, осмотр места происшествия, где якобы делались закладки, а также медицинское освидетельствование на состояние наркотического опьянения, которое не выявило у Тани следов запрещенных веществ в организме, в отличие от ее 15-летнего друга. В итоге домой Таня и ее мама смогли попасть только под утро уже после того, как их вновь после Наркологического диспансера зачем-то доставляли в отдел.

Марина Скакунова с дочерью

- Вечером 26 апреля, когда я еще находилась на работе, мне позвонили из полиции и сообщили, что мой ребенок задержан по подозрению в сбыте наркотиков. Я подъехала, меня встретили, и поднявшись по лестнице, сотрудник потребовал, чтобы я оставила свой телефон перед входом. На мой вопрос, с какой целью, он ответил, что у них так положено.

На втором этаже он прижал меня к стенке, достал телефон моей дочери, начал показывать в нем фотографии ее интимного характера и сказал: «У мальчика нашли 15 граммов наркотического средства, они сбытчики». Я опешила, призвала сотрудника детально во всем разобраться, на что он мне ответил: «Мальчику грозит ответственность, а вашей дочери ничего не будет».

После я наконец увиделась со своей дочерью. Ее раздевали, обыскивали и допрашивали - причем, с пристрастием. Как мне позже стало известно из материалов дела, мальчика в соседнем кабинете допрашивали не так - ему задавали меньше вопросов, на которые просили ответить лишь «да», «нет» или «не знаю». Только потом я поняла, почему так: к тому моменту он не достиг возраста привлечения к уголовной ответственности по данной статье, а, значит, и не был им интересен, в отличие от моей дочери, которой было 16 и на которую изначально хотели «свалить» все наркотики.

Кроме того, во время проведения всех этих следственных действий нам с дочерью даже не объяснили, что мы можем вызвать адвоката. Позже, на суде, сторона обвинения высказалась, что мы письменно не написали заявление, а откуда я могла знать об этом? К тому же у меня отсутствовал мобильный телефон, в котором я могла бы банально ввести запрос «Как действовать при задержании ребенка»?

После пребывания в отделе мы с сотрудниками и понятыми отправились на местность, где сотрудники полиции откуда-то изъяли наркотики, как оказалось потом эти наркотики оформили документами, как будто их там спрятала моя дочь. После мы долгое время пробыли в Наркологическом диспансере, где у моей дочери ничего не нашли, а у ее друга подтвердили наркотическое опьянение.

Время уже было под утро, я надеялась, что на этом все, нас отпустят домой, но, видимо, они забыли что-то дописать в документах, в связи с чем снова повезли нас в отдел. Я просила закончить все это позднее, когда мы дочерью немного поспим и придем в себя, к тому же у меня зрение очень плохое, с собой очков нет, я ничего не вижу, но мне на это заявили: «Либо вы едете с нами, либо вашу дочь забирает опека или ее увозят в тюрьму, выбирайте». Конечно, мы снова поехали с ними в отдел.

В тот вечер и ту ночь я чувствовала себя униженно, чувствовала себя беззащитной, от сотрудников слышала только грубость, я была подавлена, убита всей этой ситуацией, не понимала, что происходит, и подписывала в таком состоянии все, что мне подкладывали, и то же самое делала моя дочь, - рассказала в интервью Марина Скакунова.

Таня с отцом

Спустя некоторое время их с дочерью вызвали в Следственный отдел по городу Волгодонску, где шокировали известием о возбужденном в отношении Тани уголовного дела по части 4 статьи 228.1 УК РФ - «Покушение в составе группы лиц на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере с использованием интернета».

Там ей уже предоставили государственного адвоката, который, впрочем, по словам Марины Скакуновой, был мало чем полезен, и уже готов был дать Тане совет, как вести себя в колонии. Со временем начался суд, который вот-вот закончится: прокуратура намерена запросить реальный срок лишения свободы, беря во внимание тот факт, что она несовершеннолетняя.

Марина Скакунова с дочерью

- Когда нас вызвали в Следственный отдел, нас уже ждал государственный адвокат, которого мы видели впервые. Оказавшись с последним наедине, он сказал: «Готовьте ребенка к тюрьме - я расскажу, как там надо себя вести». Нам один за другим подсовывали новые документы, сказали подписать, а государственный защитник нас не остановил, не сказал: «Подождите, давайте я изучу дело, поговорю со следователем». Позже мы от его услуг отказались.

Когда начался суд, мы сменили еще одного адвоката, наняли специалиста из Ростова-на-Дону, и я призываю всех мам, попавших в аналогичную ситуацию, не повторять наших ошибок и не пользоваться услугами местных защитников. Кроме того, находясь в отделе, всегда помните, что вы имеет право хранить молчание и не свидетельствовать против себя и своих близких родственников.

Хочу рассказать и о понятых, которые вызывались в суд. Одна из них мне не понравилась, мне показалась, что она была «их человеком» и не раз играла эту роль. Я слышала, как она говорила: «Меня позвали, я зашла в седьмой кабинет, все сделала и ушла». Да даже я не знала, в каком кабинете нахожусь, а она его номер наизусть знает! Когда я сказала об этом в суде, прокурор возразил: «Вы что-то имеете против?», на что я ответила: «Конечно, если это понятой, то это должен быть человек со стороны», - рассказала Марина Скакунова.

«Мальчика допрашивали в состоянии опьянения»: что не так с этим делом, по мнению адвоката

«Блокнот» поговорил и с новым защитником несовершеннолетней - адвокатом Мариной Лемешевой. Она объяснила, каким образом ее подзащитная, у которой в сумке нашли меньше грамма наркотического средства, стала фигурантом уголовного дела о попытке сбыта крупной партии наркотиков общим весом почти 20 граммов.

По словам Марины Алексеевны, сторона обвинения пытается представить все в таком виде, как будто бы все наркотики принадлежали Тане: и те, которые были найдены у ее друга, и те, которые были изъяты сотрудниками полиции на местности.

Речь идет о веществе, найденном в картхолдере юноши, общей массой 0,22 граммов, а также о 15 подготовленных к сбыту зип-пакетов с тем же веществом в левом кармане его куртки общей массой 14,35 граммов. Четыре закладки, в свою очередь, с веществами общей массой 3,9 граммов были обнаружены на местности между заводом «Атоммаш» и частным сектором в новой части Волгодонска.

Адвокат Тани - Марина Лемешева

- Во всех документах, которые были составлены сотрудниками по результатам досмотра, четко указано, что пачка сигарет, в которой находилось вещество, была передана подсудимой от ее друга, а о том, что внутри, девочка не знала. При этом везде фигурируют 0,94 граммов, но когда маму с дочерью пригласили в Следственный комитет, то чудесным образом у нас оказывается 19,94 граммов.

Все это приобрело такой масштаб в связи с тем, что мальчик в силу возраста не подлежит ни административной, ни уголовной ответственности, но для заведения уголовного дела именно по этой статье, нужна была преступная группа лиц, в составе которой должна быть моя подзащитная.

Как и во всех подобных делах, другими участниками группы делают мифических неустановленных лиц, с которыми якобы общалась моя подзащитная. Их никто никогда не установит, мальчика от ответственности освободили, и злодей в этой истории оказывается один – несовершеннолетняя девочка, на которую «свалили» все, что нашли.

Хочу рассказать и о мальчике. Да, на момент задержания ему не было 16 лет, но дело об административном правонарушении все равно возбудить должны были. Его бы впоследствии прекратили в связи с возрастом мальчика, но это бы позволило стражам порядка легализовать все следственные действия, включая задержание, досмотр и остальное. Они этого не сделали.

Хочу также отметить, что у мальчика при задержании был при себе крупный размер запрещенных веществ. При этом Кодексом об административных правонарушениях регламентирована ответственность родителей за детей, которые в силу возраста не могут ее понести. По каким-то причинам, не захотели, наверное - с той стороны ответственности никто не понес, - рассказала адвокат Марина Лемешева.

Адвокат назвала и множество других, по ее мнению, нарушений, которые были допущены стражами порядка в день задержания. Среди них - отсутствие адвоката, который должен был находиться рядом с несовершеннолетними, оказание на задержанных давления, а также лишение матери Тани средств связи.

- Обвинительная деятельность началась с самого момента задержания. В самые первые часы было также оказание давления, то есть создание негативной ситуации вокруг задержанных. Конечно, по закону, лицам, особенно детям, должен предоставляться адвокат с момента их фактического задержания.

Разъяснение и для правоохранительных органов, и для прокуратуры на этот счет у нас дает Конституционный суд, подчеркивая, что в делах с участием детей должен быть особый контроль выполнения всех норм закона.

Возмущает мнение прокуратуры, которое та дает в суде. Гособвинитель говорит: «Ну так девочка же не написала ходатайство о предоставлении адвоката». То есть ребенок, ученица девятого на тот момент класса, должна была знать, что в подобной ситуации, когда ее останавливает на улице сотрудник полиции, она сразу же должна писать ходатайство о предоставлении ей адвоката? Но это же бред. Они, как минимум, доверяли сотрудникам полиции. В момент задержания те сказали им, что, проехав с ними, ничего им не будет.

Беззаконие продолжилось уже в отделе полиции, где у мамы забрали телефон - средство связи. Родственники искали их, не могли найти в течение 12 часов, а они все это время пребывали без еды, воды, не зная своих прав и находясь под абсолютным давлением все это время. Держать их так долго сотрудники могли только при вынесении постановления о неотложенных следственных действиях для их проведения в том числе ночью. Этого постановления не было, а знаете почему? Потому что для этого должно было быть возбуждено уголовное дело. А сделать этого они не могли, так как на тот момент еще непонятно было, что вообще при детях нашли, наркотики ли это вообще, - рассказала адвокат.

Поговорил «Блокнот» с Мариной Лемешевой и о том, как проходит судебное следствие, в частности - какими доказательствами оперирует сторона обвинения. К ним у адвоката тоже множество вопросов.

Так, например, сторона обвинения подкрепляет доводы об общении подсудимой с кураторами интернет-магазина по продаже наркотиков снимками экрана телефона Тани. Они, в свою очередь, были сделаны сотрудниками полиции на свой гаджет. Марина Алексеевна говорит о том, что, по сути, это может быть переписка абсолютно других людей или и вовсе сфабрикованное фото, так как технической экспертизы смартфона подсудимой проведено не было.

Осмотр места происшествия, который проводился глубокой ночью, доказательством в этом деле Марина Алексеевна также не считает: по ее словам, стражи порядка сами говорили своему водителю, куда ехать, а на приведенной в суде видеозаписи сами сотрудники и обнаруживают, а также извлекают закладки с запрещенными веществами - дети в этом никакого участия, по сути, не принимают.

Есть вопросы и к показаниям друга Тани, которые устраивают и его самого, и его семью, и сторону обвинения. Юноша, в чьей куртке обнаружили почти 15 граммов мефедрона и который пребывал в момент задержания в состоянии наркотического опьянения, уверяет, что схему нелегального заработка придумала Таня, а он хотел проводить с ней время из-за симпатии.

- Телефон девочки был единолично осмотрен оперативным сотрудником, понятые при этом не приглашались. Телефон - это, в принципе, сложное устройство, где хранится множество информации, через него ведутся переписки, где-то сохраняются какие-то координаты, и что делает сотрудник полиции, а затем это приводится в качестве доказательства вины подсудимой? Он просто фотографирует на свой телефон экран смартфона девочки. Чтобы это стало доказательством, они должны были провести обычную техническую экспертизу устройства, установив, кто вел переписку, с какого аккаунта, с кем - ничего этого сделано не было.

Далее. Приехали на место происшествия, где якобы делались закладки. Не иначе, как следственными действиями, это не назовешь, хотя они, напомню, должны были проводиться в рамках возбужденного уголовного дела и в присутствии адвоката. Но дело не было возбуждено, был лишь зарегистрированный в книге учета преступлений материал и какие-то неизвестные на тот момент вещества. Все это можно было «узаконить», проведя экспресс-тест найденных веществ, но этого тоже сделано не было.

Так вот, на месте происшествия, в 3 часа ночи, происходило следующее. Подозреваемых детей расставили на местности и включили камеру, запись с которой мы смотрели в суде. Там буквально четыре коротеньких ролика, на которых оперативный сотрудник спрашивает у детей их фамилии, имена и отчества, а затем рукой показывает в сторону и спрашивает: «А что там лежит?», после сам себе отвечает: «А там лежит закладка! Сейчас мы ее возьмем».

Приводятся в суде и показания мальчика, одни из которых он, напомню, давал в состоянии наркотического опьянения. Мальчик у нас вообще бедный-несчастный. На видео он, как кукла, его толком не слышно, и все его показания сводятся к одному: «Да я не при чем, это все она, я не знал, меня убедили, ну я же не достиг 16 лет, я просто носил, а она такая-сякая, всем этим заправляла». И вот все эти факты они считают совокупностью доказательств, с чем мы категорически не согласны, - рассказала адвокат.

Марина Скакунова с дочерью

По словам адвоката Марины Лемешевой, учитывая все вышеперечисленное, единственное, что могут действительно вменить ее подзащитной - это совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 228 УК РФ - «Незаконное хранение наркотических средств в значительном размере».

Оно, в отличие от инкриминируемого ей в настоящий момент особо тяжкого преступления, считается преступлением средней тяжести, по нему предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, а учитывая, что на скамье подсудимых несовершеннолетняя, реальный срок для нее и вовсе не должен быть предусмотрен.

- По материалам дела я четко вижу, что сотрудники сработали не так, как должны были - в этом деле даже не усматривается группа лиц. Что действительно можно вменить моей подзащитной? Я не могу проигнорировать тот факт, что незнание закона не освобождает от ответственности, и наркотические средства в размере меньше грамма при ней действительно были обнаружены.

Хоть она и сама о них не знала, и они там у нее оказались по просьбе друга, передавшего на хранение пачку сигарет, но факт остается фактом. Если отталкиваться от этих 0,94 граммов и отсутствия цепочки доказательств причастности к другим наркотикам, то здесь усматривается статья 228 лишь о хранении в значительном размере. А там, извините меня, санкции совсем другие, и реальный срок для несовершеннолетней вообще не предусмотрен, - сообщила адвокат.

Впрочем, сторона защиты добивается большего - адвокат Марина Лемешева пытается вернуть дело прокурору в связи с нарушениями, допущенными во время задержания ее проведения следственных действий. Известно, что соответствующее ходатайство судом было отклонено, однако судья не могла закрыть глаза на слова девочки и ее мамы о давлении, в связи с чем по итогам последнего заседания была назначена проверка действий оперативных сотрудников. Поводом для этого, говорит адвокат, могло послужить еще и поведение одного из сотрудников ОКОН в зале суда, который прямо там стал повышать голос на маму Тани.

- На последнем заседании мы озвучили доводы о давлении на подсудимую и ее мать, которые суд уже не мог игнорировать. Более того, сам оперативник в зале суда сорвался на маму моей подзащитной. Если он так повел себя в суде - представьте, каким было его поведение 26 апреля 2023 года. Вероятно, назначенная проверка, которую проводит прокуратура, ничего не установит, ведь проверку, по сути, будут проводить те же самые лица, которые и допустили нарушения. И уже 5 апреля судебное следствие продолжится, хотя мы настаиваем на возвращении дела в прокуратуру, - рассказала адвокат.

Искалеченная, еще не начавшаяся толком жизнь

В рамках интервью «Блокнот» поговорил с Мариной Скакуновой и ее дочерью об их семье, о личностных качествах Тани, о ее взаимоотношениях с матерью, об их достатке и о том, могла ли подвигнуть ее пойти на преступление нехватка в семье денег. Как пояснили героини этой публикации, у них самая обычная семья, дочь увлекалась раньше танцами, а сейчас сосредоточена на учебе.

Глава семейства, рассказала Марина Скакунова, с ней и дочерью не проживает, так как бывшие супруги в разводе, но при этом они сохранили нормальные отношения, и папа регулярно видится с дочерью. Его Таня называет «современным», а маму - лучшей подружкой. Финансовых проблем, рассказала Марина, с дочерью они не испытывают - не так давно сменили однокомнатную квартиру на двухкомнатную.

Таня с папой и мамой

- Мы с отцом Тани в разводе, но он нас не бросил - он всегда нам помогает, протягивает руку, и мы остаемся с ним друзьями, регулярно видимся, он проводит время с дочерью, никто ни на кого обиду не держит.

Что касается дочери, то она у меня самый обычный ребенок. Сейчас увлеклась выпечкой, раньше занималась танцами, и как раз отец возил ее на выступления в Цимлянск, Ростов-на-Дону, и другие города. Втроем мы участвовали в таких состязаниях, как «Папа, мама, я - спортивная семья», сдавали вместе ГТО.

Она везде хорошо характеризуется, я ее всегда учила доброте, отзывчивости, не быть ни к кому высокомерной, включая людей, входящих в низший класс в социальной иерархии. И она всегда следовала этим принципам. Помню, как однажды, на 9 мая она подошла ко мне и сказала: «Мам, я шла, мне так стало жаль дедушку, и я его накормила». Она очень любит маленьких деток - нянчит, играется с крестницей и племянником. Проблем с законом никогда не было ни у меня, ни у нее - на учете в ПДН она никогда не стояла, в конфликтах в школе замечена не была.

С достатком у нас тоже все в порядке. Раньше жили в однокомнатной квартире, сейчас в двухкомнатной, сделали в ней ремонт, у Тани своя комната, она следит в ней за порядком, ухаживает за кошечкой. Мы каждый сезон позволяем себе отдыхать вне города, регулярно обновляем гардероб. Не скажу, что живем прям «шикардосно», но в принципе денег хватает, и холодильник у нас всегда полон.

Марина Скакунова с дочерью

Я же, в свою очередь, всегда гостеприимна по отношению к ее друзьям. Мальчик, с которым ее задержали, был в нашем доме желанным гостем. Они познакомились на линейке в новой школе, куда перешла моя дочь в 2022 году. Не думала, что он занимается подобным и это приведет к тому, что случилось.

Мы всегда в семье были против наркотиков, и Таня знала, чем чревато их распространение или употребление. Дело в том, что в прошлой школе один из одноклассников был замечен в подобном, и нам приходилось даже встречать дочь с учебы - мы боялись, что дилеры ее одноклассника захотят поквитаться с ним, и другие школьники могут попасть под раздачу - мало ли, может, он им денег остался должен.

Таня - мой единственный ребенок, я больше не смогу иметь детей. Когда начался суд, и я представила, как ее у меня отнимают, а я с этим ничего не могу сделать, возникло чувство, будто из груди вырывают сердце. Даже если она в чем-то и виновна, я прошу, нет, я молю - простить ее! Все мы ошибаемся - и взрослые, и дети. Но к детям должно быть лояльное отношение - они в полной мере еще не осознают, что делают, у них еще до конца не сформировано восприятие жизни, взгляды на этот мир, - в слезах рассказала «Блокноту» мама Тани.

Марина Скакунова с дочерью

Подсудимая в интервью подтвердила слова своей матери о том, что она всегда знала о вреде наркотиков и тяжких последствиях от их сбыта. Люди, которые этим занимаются, считает она, желают простым способом разбогатеть, но зачастую не задумываются о том, чем это чревато, а именно - продолжительным сроком в колонии и искалеченной жизнью. Впрочем, настаивает Таня, она не выбирала такой путь, и на скамье подсудимых оказалась несправедливо.

- У меня очень доверительные отношения с моей мамой, потому что она очень современная женщина. С ней всегда можно все обсудить, она моя вторая лучшая подружка, можно сказать. Отец у меня тоже современный.

Таня с отцом

Проблем с законом у меня не было никогда. О том, что грозит за распространение наркотиков, я и так давно знала - там наказания вплоть до 20 лет лишения свободы и даже пожизненный срок могут назначить. Люди, которые на это идут, жаждут легких денег, но тем самым они еще и ломают себе жизнь. Я такого никому бы не пожелала и сама бы на такой путь не встала.

Сейчас же всё пытаются выставить так, будто я все-таки это сделала. Что я чувствую при этом? Страх и беспомощность, а самое ужасное – это несправедливость - и сотрудников полиции, и прокуратуры, и суда. Мне страшно осознавать, что я могу оказаться за решеткой. Случись это - и я потеряю несколько драгоценных лет взрослой жизни, которая только начинается, и неизвестно, каким еще человеком я оттуда выйду и выйду ли вообще, - рассказала «Блокноту» Таня.

Таня с дедушкой

Следующее заседание по этому делу назначено на 5 апреля. С большой долей вероятности проверка, которая проводится в отношении сотрудников полиции, результата не принесет. Скорее всего, десятки взрослых и состоявшихся в жизни людей в погонах продолжат требовать и добиваться лишения свободы для подростка. Наверняка, они своего добьются, и еще один житель Волгодонска окажется за решеткой по делу о сбыте наркотиков. Но станет ли после этого в городе меньше закладчиков, меньше наркозависимых и меньше самих веществ на улицах? Вопросы эти, пожалуй - риторические.

Андрей Мордвинов

Новости на Блoкнoт-Волгодонск