Канада-США-Япония-Франция: как акробат из Волгодонска, танцор, актер и вокалист покорил мир и нашел счастье на родной сцене

Талантливый акробат, цирковой артист, танцор балета, вокалист мюзиклов и актер театра — настоящий человек-оркестр Роман Хайруллин, покоривший зрителей во многих странах мира, в разные годы проживавший в США, в Японии, во Франции и объехавший полмира с гастролями, нашел себя, свое призвание и личное счастье на малой Родине - в Волгодонске.

В рубрике «Лица города» актер Волгодонского молодежного драматического театра — 36-летний Роман Хайруллин рассказал, каким длинным, насыщенным и многогранным был его путь к театру, о том, какой маршрут из Волгодонска через весь земной шар нужно было сделать, чтобы стать тем, кем он является сейчас, и обрести личное счастье.

В Волгодонском молодежном драмтеатре Роман Хайруллин работает чуть менее двух лет, но за его плечами огромный опыт работы на разных сценах, перед жителями разных стран, в разных амплуа. Перед волгодонскими театральными зрителями он представал в ролях стойкого оловянного солдатика, Пушкина, Дроссельмейера из Щелкунчика, волшебного кота-мага, хулигана из 90-х и в других ролях. Яркий, харизматичный, с красивым вокалом и невероятной пластикой: для многих волгодонцев он даже стал любимым актером. Наверняка, им хотелось бы познакомиться с Романом поближе. В рамках рубрики «Лица города» у читателей «Блокнота» есть такая возможность. В откровенном интервью Роман Хайруллин рассказал о себе, о своей жизни, о семье и многом другом.

Роман, расскажите о себе, о своем детстве.

Я родился в городе Волгодонске, жил на В-9, учился в пятой школе до 7 класса.

Маленький Роман Хайруллин

Интересно, почему вы жили на В-9, а в школу ходили на другой конец города?

Мне тоже интересно, у нас была и школа №31 рядом, и на В-16 была школа, но меня отдали в пятую школу, потому что там был спортивный класс. А спортом я начал заниматься еще до того, как пошел в школу. Мой старший брат тогда занимался спортом. А так как меня не на кого было оставить, я ходил с ним и ждал его в спортзале постоянно. Пока в один прекрасный день тренер не предложил мне попробовать принять участие в тренировке. Так я попал в акробатику. А тогда был регламент такой, что если я занимаюсь спортом, у меня должен быть спортивный класс.

Поэтому вы пошли в школу №5?

Да, но это было непросто. Я каждое утро вставал, шел на троллейбус «троечку», доезжал до «Комсомольца», там пересаживался и ехал до «Путепровода». Я даже помню, отец поначалу проверял, доеду ли я сам или нет. Он крался за мной и издалека наблюдал, справлюсь ли я сам. Один раз так со мной сходил и все.

Самостоятельным были с детства?

Ну да. Наверное, время было другое, я не думаю, что я был каким-то особенным, мне кажется, тогда все так жили.

А в седьмом классе, мне было где-то 13 лет, я переехал в Краснодар. Там тренерский состав был более перспективный, поэтому было принято решение о переезде, другие ребята из Волгодонска там тоже были.

Спортивные соревнования, 2002 год.

В краснодарской школе я учился в школе до 9 класса, также занимался акробатикой, после школы поступил в колледж, отучился на спортивном факультете. А окончив колледж, я поступил в университет на профессию тренера.

Спортивные соревнования по акробатике. Фото из личного архива Романа Хайруллина.

В университете я отучился только один курс, и мне предложили работу в цирке.

Репетиции мы начали на Украине, потом поехали в Канаду, там я отработал в цирке 7 лет, исполнял воздушный номер «трапецию».

Потом работал на Бродвее пару лет, но уже в другом жанре - «эквилибр», простыми словами - это стойки на руках.

Потом я попал в балет, причем, совершенно случайно. Я готовил свой сольный номер, и мне не хватало ресурсов, потому что сольный номер длится очень долго - около 5-6 минут по цирковому стандарту, и все эти 5-6 минут нужно было что-то делать, и если просто стоять на руках все это время, то можно быстро устать. 

И я решил, что мне нужно это чем-то разбавить, например, танцами. Мне настолько понравился балет, что я остался. Три года я выступал в чикагской балетной труппе. И еще я был в составе другой танцевальной компании по современной хореографии, я состоял в двух компаниях.

Сколько времени вы прожили в США?

Получается, в США - лет шесть, но в виду того, что мы часто переезжали, когда я работал в цирке, мы много где были: Канада, Австралия, Япония, Тайвань… В самой Америке около шести лет.

Это ведь безумно интересно, гастроли по всему миру… Почему вы прекратили эту деятельность?

На самом деле, я не прекратил, я до сих пор периодически работаю за рубежом. Два года назад я работал в Японии в мюзикле. Но эта моя работа, наверное, больше связана с цирковым искусством. А здесь, в Волгодонске, у меня немножко другой профайл. Здесь я больше работаю как актер. Наверное, чтобы работать в другом формате на похожих контрактах, нужны просто другие навыки.

Где и в какой момент вы научились актерскому мастерству?

Это было в Японии. В какой-то момент мне дали какую-то простецкую актерскую задачу, с которой, как мне показалось, я совсем не справился. И меня это очень сильно вывело из себя. И я сам себе тогда сказал, что нужно приобретать эту компетенцию, чтобы не чувствовать себя неловко в таких ситуациях.

И я поступил в театральную школу во Франции, она находилась в сорока километрах от Парижа. Школа была английская, на английской базе, но находилась она во Франции. Основатели этой школы — выпускники и работники английской школы «Guildhall School», это как «Щука» или «Щепка» в Москве, там похожее учреждение. У них тоже есть своя определенная философия, как и у каждой московской школы. В этой школе во Франции я провел два года и получил бакалавра актерского мастерства.

На каком языке вы учились?

На английском.

Английский вы выучили, когда жили в США?

Да, мне языки всегда давались быстро. Не знаю, с чем это связано, наверное, от отца, все-таки. Мой отец — не сказать, что он много где бывал. Но однажды я пригласил их с мамой в Японию, и я с удивлением наблюдал, как он, будучи уже в таком зрелом возрасте, с огромным энтузиазмом с розовым маминым блокнотом начинал учить три языка одновременно. 

В виду того, что мы были в Японии, все вокруг говорили по-японски. У нас в коллективе все говорили по-русски, а язык компании, в которой я работал, был английский и французский, потому что цирк был канадский. А все вокруг говорили по-английски. И мой отец каким-то образом, сразу, ему еще не успели сказать, что это тяжело, он начал учить и французский, и японский, и английский одновременно. И буквально за две недели, он начал понемногу говорить.

И я понял, что у меня, наверное, это от отца. Я учил в Канаде английский и французский, в Японии я японский учил, и как-то оно ко мне хорошо прилипало, и это здорово!

Как так получилось, что вы все-таки решили вернуться в Волгодонск?

Абсолютно случайно, на самом деле. После того, как я окончил во Франции театральную школу, я искал место, где смогу продолжать актерскую деятельность. На какое-то время я даже остановился в Греции, смотрел их театр, думал даже там остаться. У меня всегда почему-то было такое ощущение, что я в страну уже не вернусь. Я Россию не рассматривал. Но глядя на то, что происходит в театре и в актерской деятельности, я понял, что без России никак. Весь мир не может без России в актерской деятельности. У нас очень отчетливая философия о том, как должен происходить театр. У нас в России - писатели известные на весь мир. Очень часто, даже находясь во Франции мне часто приходилось слышать: «А вот русские...». И в балете мне часто говорили: «А вот русские...», хотя я не занимался русским балетом, это очень разные школы. Но все всегда ставили в пример русский театр, балет, русскую культуру.

И постепенно, находясь за пределами страны, у меня появлялся все больший интерес к своей собственной стране. Потому что находясь здесь, я может каких-то вещей и не видел, не ценил. И все эти люди очень умные и очень эрудированные там за границей очень часто ссылались на русских. И я принял решение, что значит, надо попробовать найти себе применение на родной земле. Первый российский спектакль в осознанном возрасте я посмотрел в Москве, и сразу понял, что у нас театр на невероятном уровне. Мне не надо никуда ехать, не надо ничего в принципе в жизни уже искать. Здесь находится все, что мне нужно, и значит, судьба все эти годы меня вела именно к этому.

Как рассказывает Роман, долгие годы жизни за границей заставили задуматься и о ценности общения с близкими и родными. Когда ты живешь на другом континенте, и чтобы встретиться с родителями, одноклассниками, друзьями детства нужно было преодолеть тысячи километров, полет мог занять полтора суток, да и стоил немало денег, этот аспект также был важным для него при принятии судьбоносного решения, что «где родился, там и пригодился». По приезду в Волгодонск судьба привела его в Волгодонский молодежный драматический театр.

Абсолютно случайно основатель нашего театра Александр Игоревич Федоров предложил мне эпизодическую роль в Щелкунчике. Я как-то делал зарисовку в ДК имени Курчатова. И он, может быть, увидел мое выступление и пригласил меня на эпизодическую роль Дроссельмейера в спектакле «Щелкунчик», после этого мы начали работать.

То есть, «Щелкунчик» был первым?

Да, «Щелкунчик» был первым, получается, уже полтора года прошло с тех пор.

За полтора года в скольких спектаклях вы приняли участие? И какая ваша любимая роль?

Давайте считать: «Щелкунчик», «Стойкий оловянный солдат и К», «Богатые невесты», «Спасти камер-юнкера Пушкина», «Тарковский», «Все мыши любят сыр», «Зимы не будет» - вот вроде бы и все. А любимая роль, я не знаю. Мне нравится «Стойкий оловянный солдатик», я люблю мюзиклы. В «Тарковском» мне тоже понравилась роль - немного сумасшедшая…

В каждом спектакле мне что-то нравится. В «Пушкине» тоже была возможность сыграть такого «быдловатого» парня из 90-ых, и самого поэта.

Находясь в профессии, каждый актер задается вопросом, а каким актером он хочет быть? И меня тянет почему-то в какую-то пластику, чтобы это не обязательно было чем-то реальным, но, чтобы в этом была правда.

Знание иностранных языков помогает вам в творческой деятельности?

Находясь здесь, я часто обращаюсь к зарубежным источникам, формирую свое мнение уже из двух, из трех источников. Это очень применимо на сцене. Постоянно меня просят сыграть какого-нибудь иностранца или где-то вставить какое-то выражение французское или английское, или еще что-нибудь. На самом деле, все вот эти вещи, особенно в театре, являются ресурсами, которые можно и нужно показать, сказать. И я иногда смотрю на эти какие-то изолированные знания в разных отраслях, и я вижу, что в современном театре применимо все.

Что вы чувствуете, когда вы на сцене? Бывает какое-то волнение? Как справляетесь с волнением?

На самом деле, если я не волнуюсь, я начинаю волноваться. Если я не волнуюсь, это плохо, потому что я чувствую, что когда момент настанет, я начну очень сильно волноваться. А волноваться надо до этого. И если ты чувствуешь, что ты готов к роли, у тебя начинается такое внутреннее глухое тяжелое сердцебиение, но на поверхности ты спокоен. Как говорит Брюс Ли: «Надо быть как вода», я это иногда пытаюсь культивировать в своей голове. И тогда ты понимаешь, что все пройдет хорошо. Но если все наоборот, ты не волнуешься, весь такой в себе уверенный, то часто оно как раз не срабатывает.

Вы выступали на разных сценах, перед разными зрителями в разном амплуа, чем отличается волгодонский зритель от того же американского?

Очень отличается. Наверное, западная культура более заинтересована в развлечении, приходя в театр. На самом деле, это неплохо, люди просто идут отдохнуть. Они не строят из этого какой-то культ. У них нет такого, что «мы идем в театр, это храм, здесь нужно говорить тихо», они не надевают на себя какой-то образ при этом. Они просто идут в театр развлечься. Это классно, они щедрые зрители. Но, мне кажется, в России зрители еще щедрее в театре. Театр в России - это очень большая культура. Это культ своеобразный, люди готовятся к походу в театр, и они счастливы уже оттого, что пришли в театр, а хороший спектакль — это своеобразная «вишенка на пироге».

Когда вы видите в зале много глаз, на вас смотрящих, что чувствуете?

А я не смотрю на зрителей чаще всего. Я для себя такой выбор сделал. Не нужно смотреть зрителю в глаза. Опять же, существуют разные проекты, некоторые из них подразумевают такого рода связь, а некоторые абсолютно в этом не нуждаются. По-моему, Станиславский говорил, что не нужно этого делать, потому что, когда ты фокусируешь внимание на человеке, человек может быть не планировал быть частью театра. Можно смотреть чуть-чуть рядом. Но для себя, я честно скажу, это сугубо индивидуальная вещь, я стараюсь не смотреть. Считаю, когда я имею полную зрительную связь со зрителем, такое ощущение, что я теряю какое-то натяжение. Тяжесть пространства должна присутствовать. А если она пропадает, то все это переходит в форму какой-то беседы на уровне квартирной.

А хотелось бы вам сказать что-то волгодонским зрителям? Может быть, попросить, чтобы не шумели во время спектакля, или что-то еще?

А вот, кстати, да, спасибо, накопилось! Да нет, шучу. На самом деле, был у нас один момент в «Тарковском», но я и зрителей понимаю, пьеса была почти четырехчасовая. Но в какой-то момент как начали гудеть телефоны — у одного, у второго, у третьего, а на сцене были дуэты очень драматические, выполненные в очень тихой динамике, и любой телефон в такие моменты может даже не актеров вывести из колеи, а людей, которые смотрят. Ну а в целом хотел бы сказать нашим зрителям, что они могут гордиться Волгодонским театром. Я ездил с коллективом на несколько фестивалей разных абсолютно за эти полтора года, и я хочу сказать, что у нас довольно сильная команда.

Конечно, очень сильный театр у нас в столице, в Санкт-Петербурге и в регионах, но если брать Волгодонск — не такой уж и большой провинциальный город, то для небольшого города команда у нас очень сильная.

Мы вот сейчас готовили программу на слет деятелей культуры, который пройдет 25 августа, и наш директор - Александр Игоревич попросил нас подготовить этюды, каждый предлагал что-то свое. И вот вы удивитесь, но нас 8 актеров, но ничего похожего даже близко ни у кого не было. Мы настолько все разные, и каждый использует свои экспертизы и знания, которые он имеет. У меня получилось что-то пластическое, Михаил Добробабин — у него экспертиза в истории, то есть он может любой текст подготовить, написать, а мы потом читаем и восхищаемся. Игорь Леонидович у нас вообще мастер экспертиз. Было очень разное все. Каждый актер по своему уникален и у каждого есть своя изюминка.

Расскажите о своей семье.

Еще раз, возвращаясь к тому, о чем я говорил ранее, как здорово жить в своей стране, и прежде всего это потому, что у меня есть возможность проводить время с моими родителями, которые живут теперь не так далеко от меня, как долгие годы. Мама и папа поддерживают меня в моих карьерных изменениях, которые следуют по курсу моей жизни. У меня есть старший брат, который тоже был в этом театре и смотрел мои спектакли, и родители приходят и так же участвуют в моем творчестве. Мама у меня уже на пенсии, она была дизайнером, занималась дизайном интерьера. А отец мой занимается грузоперевозками. Он тоже уже на пенсии, но он до сих пор работает, потому что, ну а что делать?

Ваше сердце свободно?

Я уже год живу с девушкой, ее зовут Ангелина, и мы уже планируем выйти на серьезный этап отношений. Поэтому я очень рад, что я нахожусь именно здесь, и имею все эти блага, которые должны быть у каждого для счастья.

Как ваша девушка относится к вашей работе в театре?

Она меня поддерживает. Иногда читает со мной мои тексты. Мне нравится, что она такой суровый критик. Она мне может сказать: «Слушай, Ром, ну что-то у тебя тут не то, не знаю что, но здесь что-то надо менять!». Я ей показывал арии, которые я пел, и как их исполняют профессиональные оперные певцы, и она сказала: «Как красиво, но ты так не поешь!». Что-то ей нравится, что-то нет. Но она приходит на все мои премьеры. Хотя, она в принципе, никакого отношения к творчеству не имеет, у нее более административная работа.

Нет в планах уехать из Волгодонска?

Пока нет таких планов, на самом деле, я вижу, что развиваться можно, где угодно! Главное, чтобы было желание, нужно просто ставить задачи перед собой более емкие. И все в твоих руках. Геолокация в современном мире не определяет наш уровень успеха или наши возможности.

Есть ли у вас фанаты? Ждет вас кто-то после спектакля?

Да кто меня будет ждать? Меня Ангелина ждет.

На улице вас узнают?

Да ну чего вы? Я вам что? Кто меня узнает? Нет, конечно. Ну я же не Леонардо ДиКаприо, к сожалению.

А о чем вы мечтаете?

О чем мечтаю, не расскажу. Потому что, если скажу, не сбудется. Какие-то идеи есть в голове, какие-то задумки, театральные какие-то проекты хотелось бы реализовать, но рассказывать не буду.

Ваш путь к театру был очень долгим, можно сказать многолетним, считаете ли вы сейчас, что вы на своем месте?

В целом, конечно, у меня нет какого-то ощущения, что я не на своем месте, что мое предназначение в чем-то другом. Мне все-таки кажется, что как-то судьба меня ведет по театральной линии. Всегда могут быть причины для недовольства. В большом городе мы говорим, что много времени приходится тратить, чтобы доехать до театра или до работы, и как это невыносимо. В маленьком городе мы говорим, что здесь ничего не происходит. На самом деле, находясь здесь, в Волгодонске, я постоянно испытываю удивление. За эти полтора года я успел поработать с очень узнаваемыми в театральной индустрии людьми, с известными режиссерами. Работая с ними, у меня ни на секунду в голове не появлялась мысль, что я должен был быть где-то в другом месте, или что я провожу время здесь попусту, или что я не максимизирую здесь свой какой-то потенциал. Конечно, это и есть аспект счастья — понимать, что ты развиваешься в своей профессии. Я вижу здесь все возможности для этого. И плюс ко всему, директор наш Александр Игоревич довольно сильно культивирует в нас какие-то идеи, какие-то проекты, кто-то что-то может предложить свое. Мои близкие рядом. Поэтому, мне кажется, все идет так, как это задумал Создатель.

Ну а еще, что я хотел добавить не менее важное, я хотел бы поблагодарить вас, что вы дали возможность еще раз осветить наш театр в прессе, поговорить о том, чем мы здесь занимаемся, и пригласить наших зрителей поучаствовать в том, что мы делаем. Потому что это очень важно для нас - иметь зрителя. И мы всегда радуемся, когда зрители приходят к нам. В этом сезоне у нас будет проделан большой объем работы, мы создадим несколько постановок, если честно, не могу о них говорить. Не потому, что это засекречено, а потому что я еще и сам не знаю о них. Но мы примерно знаем, с какими режиссерами мы будем работать, и могу сказать, что это будет успех! Поэтому приходите к нам в театр!

Ирина Литвинова

Новости на Блoкнoт-Волгодонск