«Впереди было много голодных дней до конца войны и до возвращения папы»: воспоминания 93-летней волгодончанки о войне

Чуть больше месяца осталось до Дня Победы. В этом году исполняется 75 лет со дня победы советского народа в Великой Отечественной войне. «Блокнот Волгодонск» уже опубликовал три фильма про ветеранов Великой Войны, живущих в Волгодонске. Недавно в редакцию нашего информационного портала обратилась жительница города, которая попросила опубликовать историю из жизни ее мамы – Таисы Васильевны Самойленко, ветерана труда, вдовы участника Войны.

Большая семья моего дедушки: это семеро сыновей и три дочери приехала в эти места в 20-е годы ХХ века. Все уже жили своими семьями. Выбрали место, где есть поля для посевов зерновых и высаживания огородов, есть река. Единственный недостаток – это голая степь, ни деревца, ни кустика. Решили строить свои дома, высаживать фруктовые сады и назвать хутор Садовым. Хутор заселялся. Организовали колхоз. Люди жили спокойно, работали в колхозе, растили детей. Жили не богато, но с надежной на светлое будущее. Но спокойную жизнь нарушила война. Гитлеровская Германия вероломно напала на Советский Союз и хорошо подготовленная армия фашистов захватывала все большие и большие территории нашей страны. В 1942 году война докатилась до Ростова.

Жестокие и кровопролитные бои шли на Дону, германские войска рвались к Волге, к Сталинграду. Мне на тот момент исполнилось 15 лет. Я училась в школе, училась хорошо, но когда началась война, мне пришлось бросить учебу. Отца призвали в Армию, в нашей семье, кроме меня, было три братика и две сестрички и все младше меня. Мама решила, что я должна помогать ей, чтобы как-то прокормить семью. А еще с нами жили родители моего папы.
Учительница не раз приходила к нам домой и просила маму, чтобы я вернулась в школу, но мама объясняла ей, что я должна работать и помогать ей, кормить большую семью.

Работы в колхозе – это тяжелый ручной труд. Приходилось работать наравне со взрослыми, в основном с женщинами и стариками, т.к. призывное население деревни было на фронте. Люди обрабатывали поля, сеяли зерновые, сажали картофель и овощи, обеспечивая фронт продуктами питания и хлебом.

На столбе у сельсовета висела «черная тарелка» радио, по которому оповещалось о ходе военных действий. Бои шли недалеко от х.Садовый. В колхоз пришел приказ об организации обоза для доставки боеприпасов к линии фронта. Колхозники собрали все, что было у них в хозяйстве: телеги, брички, возилки.

В основном все повозки тащили, запряженные в них быки. Старшим обоза был назначен дядя Илья. На одну поводку не хватало погонщика. Дядя Илья пришел к маме и попросил, чтобы она отпустила меня в эту экспедицию. Он знал меня по работе в колхозе, знал меня как смышленую и ответственную. Мама долго не соглашалась, ссылаясь на то, что я еще мала и что я нужна ей дома. Она просто боялась за меня, ведь эта поездка была к линии фронта. Но доводы старшего обоза были убедительны.

Мне поручили бричку, запряженную двумя быками. Я уселась на сидение погонщика и рано поутру обоз двинулся в путь. К полудню обоз прибыл в х.Семенкин. Было жарко, хотелось пить и есть, но с собой ничего у меня не было. В х.Семенкин была размещена какая-то армейская часть и в саду находился склад со снарядами. По команде командира, солдаты быстро погрузили ящики со снарядами на повозки. И обоз был готов продолжить путь дальше. В это время командир этой военной части заметил среди взрослых, сопровождающих обоз, девочку. Он поинтересовался, как меня зовут и почему я одна, без взрослых. Я не поняла, почему мне нужен сопровождающий, ведь я была уверена в себе. Я назвала свое имя – Тая. Мою повозку окружили солдаты и внимательно слушали своего командира и пообещали присмотреть за девочкой. Они уселись на телегу, весело балагурили, шутили. Им очень нравился мой хохлячий говор. Солдаты по-моему тогдашнему пониманию, были с Кавказа. За моей телегой ехала калмычка. Один из солдат спросил: «Таечка (они меня стали так называть), а какой национальности женщина, которая едет вслед за нами?» «Это калмычка»- ответила я. Солдат задумался и говорит: «Я смотрел, смотрел, думал, что она спит, а она оказывается, так смотрит». В те времена народ жил в своих деревнях и селах. Никуда не выезжали и мало знали о национальном составе Советского Союза. Все тогда были – советским народом. Обоз медленно продвигался вперед, груз был тяжелым и быки с трудом нашли его.

Солдаты, молодые люди, шутили, смеялись, старались не думать, куда они едут и что может с ними случиться в ближайшее время. День шел к концу, наступала ночь. Погода неожиданно испортилась. После жаркого дня налетели тучи, началась страшнейшая гроза, начался сильнейший ливень. Яркие молнии на секунду освещали окрестность, но мне казалось, что вокруг прячутся дикие звери и чудища. Было очень страшно. Кромешная тьма окутала все. Я не знала куда едут быки, потому, что при резких ударах грома они шарахались из стороны в сторону. Я дрожала от страха и холода, т.к. вымокла до нитки, но я не показывала вида, я выполняла приказ, я везла снаряды и солдат. В этой непроглядной тьме мы оказались около какого-то хутора.
Нас встретили военные, один из них сопроводил меня в избу и поручил хозяйке меня обсушить и дать место для ночлега. В избе было темно, но я слышала приглушенные разговоры отдыхающих солдат. Очень напуганная, уставшая и вымокшая я быстро уснула в своем углу. Рано утром хозяйка отдала мне сухую одежду и когда я вышла на улицу, то увидела свою уже пустую бричку. Солдаты выгрузили ящики со снарядами. Мои быки стояли у брички, пережевывая траву. И тут до меня дошло, что других телег, которые ехали в обозе нет. Видимо в кромешной темноте мои быки сбились с пути и приехали в другой хутор. Солдаты бегали с котелками к походной кухне за кашей.

Ко мне подошел военный (командир этой части) дол мне котелок с кашей, он догадывался, что девочка голодная и выписал пропуск на обратную дорогу. Командир попросил меня как можно быстрее уезжать отсюда, т.к. очень близко шли бои. Я уже позже поняла, что бои шли в районе ст.Романовской.
Получив пропуск, я собралась в обратный путь. Но в том-то и беда, что приехав в этот хутор глухой дождливой ночью, я не знала, где я нахожусь и где дорога в мою деревню. Тогда я решила, будь что будет, поеду по дороге, а там видно будет. В это время, непонятно откуда подъехали две женщины на лошадях, я их узнала, это были женщины из другой деревни, я их знала. Провожая меня, командир выдал сухой паек на троих и просил женщин присмотреть за мной. Но выехав из хутора, женщины на лошадях умчались вперед, только я их и видела. И самое обидное, они прихватили мой сухой паек, а мне надо было почти сутки ехать на своих быках в свой хутор.

Мои быки шли размеренно по дороге, они были сытыми и отдохнувшими. Я сидела на телеге, погоняла быков и все думала, куда подевались все другие телеги. Проехав некоторое время по дороге, я догнала тихо идущих вдоль дороги солдат. Уставшие и оборванные, многие раненные, они шли хромая, т.к. натерли ноги от долгой пешей ходьбы. Я обрадовалась людям, а солдаты обрадовались хоть какой-то подводе.

Самые слабые и раненые взобрались на телегу и мы двинулись дальше. На развилке дорог, я увидела движущиеся подводы, тоже с ранеными, это были наши люди, которые выезжали большим обозом со снарядами к линии фронта. Дядя Илья чуть не заплакал, когда увидел меня живую здоровую. Он мне сказал, что очень переживал когда понял, что я отбилась в эту страшную ночь от основного обоза, и думал, что я сгинула. Думал, как ему оправдываться перед моей мамой за пропавшую дочку. Когда мы приехали в свой хутор, там уже был организован госпиталь, где поместили привезенных раненых солдат. Я сдала свою телегу и быков на общий колхозный двор и побежала домой, чтобы обрадовать своих родных и рассказать им, как мне было страшно, как я попала в ливень, вымокла и заблудилась в ночи, но задание по доставке снарядов к линии фронта я выполнила.

А впереди было много дней и ночей войны. Были и поражения нашей Армии и победы, тогда шли отступающие немцы через нашу деревню. Отбирали яйца, кур, поросят, но людей не трогали. Будет страшный для нашей семьи 1943 год, когда почти все кроме меня и дедушки с бабушкой заболели тифом. Мне пришлось ухаживать за всеми. И когда мама лежала в больнице в жару и бреду, умерли один за другим дедушка, сестричка Тоня, братики Федя и Петя. Мне пришлось их хоронить, но даже одеть их было не во что (особенно маленьких Федю и Петю). Я сшила из марлевых салфеток им рубашечки и так похоронила. Я бегала в больницу и носила маме распаренные сухофрукты ( т.к. больше ничего не было). Мама потихоньку выздоравливала.

Еще впереди было много голодных дней до конца войны и до возвращения папы.

10129