«Я не утверждаю, что врачи виновны в смерти мамы, но она могла бы пожить дольше»: Валерий Хвостунов

После месяца лечения в разных отделениях первой городской больницы скончалась 81-летняя волгодончанка Людмила Хвостунова.

Её сын Валерий Хвостунов обратился в «Блокнот», чтобы рассказать читателям, с каким отношением пришлось столкнуться пожилой пациентке в медицинском учреждении. Безутешный сын уверен, что мама могла бы прожить дольше. Он не обвиняет медиков в ее смерти, но считает, что отношение к пациентам, в том числе и к пожилым, в больнице должно быть более ответственным. О том, как три дня у пациентки с сахарным диабетом второго типа не брали анализ на глюкозу, о том, как пациентов с инсультом везут на каталке под уклоном вниз головой и о многом другом Валерий Хвостунов рассказал в рубрике «Хочу сказать!».

Валерий Александрович Хвостунов — уроженец Волгодонска, но с 2003 года проживает в Москве. В Волгодонске до недавнего времени у него проживала мама. В июне Валерий срочно приехал в Волгодонск, так как его мама попала в больницу. Ее госпитализировали в первую городскую больницу с диагнозом «инсульт» в отделение ОНМК (острая недостаточность мозгового кровообращения). В отделение она поступила 20 июня, а 21 июня в Волгодонск приехал ее сын.

20 июня моя мама - Людмила Хвостунова попала в больницу

- Я приехал в Волгодонск 21 июня, в отделение меня никто не пускал, потому что там был какой-то режим, она лежала в обычной палате, не в интенсивной терапии. Поэтому всю информацию получал по телефону, были на созвоне. На следующий день меня пропустили к маме, я пришел к ней, состояние было нормальное. Побеседовали с ней, все хорошо было. Просила покушать, понятно, что болел человек, инсульт — это тяжелое заболевание. После этого я ее больше не видел. Через некоторое время у нее забрали телефон, я не мог дозвониться. И поэтому с того момента я общался о состоянии ее здоровья с лечащим доктором Ольгой Васильевной Лыковой.

Врач говорила, что состояние у мамы среднее, когнитивные и двигательные функции не пострадали, паралича не было. Просто мама упала до этого, может быть, ушиблась. Но когда я пришел, она двигала и руками, и ногами, и речь была достаточно стабильная, и сознание — самое главное.

Людмила Хвостунова - мама Валерия Хвостунова.

Я спросил, сколько она будет находиться в отделении, мне ответили, что минимум 12 дней. И мне предложили такой вариант, объяснив, что доктор уходит в отпуск, поэтому маму нужно либо до отпуска выписать и перевести в отделение неврологии, либо передать другому доктору, который продолжит лечение после ухода лечащего доктора в отпуск. Я предложил не выписывать ее рано, а по состоянию ее здоровья и самочувствия лучше будет передать другому врачу. Но сказал, чтобы доктор сам принял решение, так как ему виднее, в каком она состоянии. 28 июня маму перевели для дальнейшей реабилитации в отделение неврологии №2 по согласованию с заведующим отделения. Но на следующий день ее состояние ухудшилось.

Повторный инсульт 29 июня в отделении неврологии №2

- Я приехал в больницу, ко мне вышел лечащий доктор - Дарья Александровна Старикова, она сообщила, что маму отправили на повторное обследование с подозрением на повторный инсульт. Когда я вошел в палату, мама лежала, она слышала меня. Она лежала на спине, и я сразу обратил внимание, что ее глаза были повернуты в сторону, то есть перекошены. Лицо прямо, а глаза смотрели в правую сторону. Я, конечно, испугался, естественно. И спросил у лечащего доктора, какие меры сейчас принимаются? Мне ответили, что ждут результатов КТ. Я сказал, что понятно, что нужны результаты КТ, но ведь было видно по клинической картине, что глаза перекошены, от чего они могли перекоситься? Значит процесс какой-то пошел. Спросил, оказывают ли они помощь. Мне сказали, что необходим препарат, я поехал быстро купил в аптеке препарат, вернулся, мне сказали, что пришли результаты КТ, сказали, что повторный инсульт подтвердился, и ее перевозят в ОНМК. Я говорю, ну вы пока перевозите, может, сейчас уже начнете оказывать какую-то помощь. Старшая медсестра сказала, что они не могут ничего оказать, никакой помощи, так как у них в неврологии нет препаратов, они не лечат инсульт так как лечат в отделении ОНМК. Сказали, что нет у них препаратов для оказания экстренной помощи. В итоге они ее начали транспортировать, транспортировали на каталке. Там во втором отделении пандус расположен под наклоном, они транспортировали ее до кареты скорой помощи на каталке, получается, вниз головой, не приподнимая даже голову, при состоянии острого инсульта. Я им сказал: «Вы что делаете? Вы приподнимайте человека», на что мне грубо ответили: «Что, вперед ногами?». Но это отдельная история... В общем, они ее перевезли на скорой помощи в отделение ОНМК, там ее приняли.

Валерий Хвостунов

29 июля маму с повторным инсультом перевели назад В ОНМК

По моей просьбе ее перевели не в обычную палату, а в палату интенсивной терапии. На следующий день я пришел к доктору, принял меня заведующий - Купцов Игорь Леонидович. Сказал, что состояние средней тяжести, риски есть, риски серьезные, множество дополнительных факторов: сахарный диабет, гипертония. Я попросил навестить маму, мне позволили, она уже смотрела глазами ровно. Она все понимала, когнитивных нарушений явно выраженных никаких не было. Доктор мне сказал, что рискованные дни были — 3 или 4 дня, что нужно наблюдать, так как есть риск. В итоге я в пятницу пришел, мне заведующий сказал, что все нормально, что уже чего-то такого они не ожидают. Я спросил, сколько она будет лежать, мне сказали, что теперь уже сколько надо. Я попросил сделать мне эпикриз, чтобы направить его в Федеральный центр мозга и нейротехнологий для возможности оказания помощи там и для дальнейшей реабилитации. То есть, перевести ее в Москву хотел. Я позвонил в Москву, бригада скорой помощи на специализированной машине была готова приехать и перевезти ее, это платная услуга. Понятно, что пока она была в таком состоянии, я бы тоже не рисковал, хотел дождаться, когда состояние стабилизируется. Пока будет разрешение и рекомендации докторов, что есть возможность перевезти ее.

На следующий день, в субботу я пришел посетить маму, это было во второй половине дня, я подошел и увидел, что у нее какое-то странное состояние. Она лежала и очень тяжело дышала. Я испугался, стал ее обнимать, спрашивать, слышит ли она меня. Она хриплым голосом сказала, что слышит. Я спросил у дежурной медсестры, что случилось, но никакого ответа, понятно, она ничего не знает. Я пошел к дежурному врачу, спросил, как ее состояние, мне ответили, что все в порядке, что мама сама кушала до этого. Я как-то успокоился и уехал домой. На следующий день в воскресенье я пришел, уже был другой дежурный доктор. Я спросил о состоянии мамы, он ответил, что он из другого отделения, но состояние ее тяжелое. Я попросил связаться с ее лечащим врачом или с заведующим, на что дежурный врач ответил, что может сам принимать решение, и если будет необходимо, ее переведут в реанимацию. Я уехал, а чуть позже мне позвонили и сказали, что маму перевели в реанимацию.

3 июля маму перевели в отделение реанимации

3 июля ее перевели в реанимацию в 10:20 в связи с отрицательной динамикой, а 12 июля ее перевели назад в ОНМК для дальнейшего лечения и наблюдения. Я пришел снова, пообщался с заведующим, он сказал, что состояние тяжелое, она лежала. Я запросил промежуточный эпикриз, переговорил о возможности ее дальнейшей транспортировки, мне сказали, что в таком состоянии ее нельзя переводить. Потому что в реанимации ей очень плохо стало, состояние сильно ухудшилось. И когнитивные функции пострадали, и питалась она уже через трубку. Я соответственно покупал все эти смеси и памперсы, в больнице этого нет, к сожалению.

В результатах эпикриза уровень сахара был 21

Когда я получил эпикриз, я прочитал заключение и результаты анализов. И увидел результат анализа на глюкозу (анализы в эпикризе были по состоянию на 13 июля, а эпикриз я получил 15 июля). Результат на глюкозу 13 июля в 12:00 был 20, а в 16:00 уже 21. Это повышенный уровень сахара, это практически гипергликемия начинается. У мамы был сахарный диабет 2 типа, она принимала таблетки, на инсулине не сидела. У нее были свои таблички, она под контролем сахара была, обычно сахар если скакал, то был 7-9. Когда лечилась в больнице, ей кололи инсулин. Я позвонил доктору, узнал почему такой высокий сахар, мне сказали, что бывает, что уровень сахара поднимается. Я поверил, подумал, что может, скачок просто был. На следующий день в субботу 16-го я пришел посетить маму. Если 15 июля она еще была нормальная, глаза открывала, 16 числа я пришел, она уже спала. Я спросил, какой уровень сахара у нее и осуществил запись разговора с дежурным персоналом в интенсивной терапии и с дежурным доктором. Я получил ответ, что в течение трех дней анализ крови на сахар не осуществлялся, соответственно, никакая терапия против диабета не проводилась. После этого я настоял, чтобы взяли анализ крови, уровень сахара оказался тоже — 20.

Выписка от 15.07.2002.

Выписка от 15.07.2002. (Продолжение)

Расшифровка скрытой звукозаписи, сделанной Валерием на мобильный телефон, 16 июля в сестринской:

- Добрый день. А вообще у вас против сахара какой препарат?

- Инсулин. Актрапид подконтрольный глюкозе.

- У нее нет сейчас никакого назначения? Подконтрольный глюкозе, а как вы ее контролируете?

- Берем сахара. Когда врачи назначают.

- У нее же сахарный диабет вторая группа.

- Молодой человек, вы приходите каждый день, почему вы сейчас спрашиваете?

- Я вчера спрашивал. Мне доктор сказал, что она на инсулине. А здесь у вас в назначениях инсулина нет.

- Под контролем глюкозы там инсулин. Он говорит под контролем глюкозы, а не назначает анализы. Мы не имеем права сами назначать анализы.

- А если у нее сейчас там 25 сахар?

- Сейчас возьмем, посмотрим.

- Она вообще сейчас должна сидеть на инсулине с утра и до вечера. Она в эндокринологическом институте лежала, ей с утра до вечера кололи инсулин. Она на таблетках (второй группы), а когда в больнице лежит, ей инсулин колят. Таблетки, тем более, она сейчас глотать не может.

- Почему?

- А какие таблетки вы даете ей от сахара?

- Сходите к врачу.

- Врача нет просто.

- Подождите его. Таблеток никаких нету. Актропид у нее под контролем глюкозы.13-го числа был контроль, больше назначений не было. Еще раз повторяю, мы не имеем права сами назначать анализы. Только на основании назначения анализа мы берем и делаем.

Расшифровка скрытой звукозаписи от 16 июля. Диалог с дежурным врачом.

- Здравствуйте, я Хвостунов Валерий Александрович, сын Хвостуновой Людмилы Николаевны. В первую очередь, по сахарному диабету, какая сейчас терапия?

- Есть лечащий врач, спрашивайте у него, я дежурный.

- У лечащего? Вы дежурный врач, а мне говорят, что ей сейчас не назначают никакую терапию, у нее сахарный диабет второй группы.

- Вообще не назначают ничего от диабета?

- Да.

- Почему? Кто вам сказал?

- Медсестра. Мне когда промежуточный эпикриз выдавали, у нее глюкоза была 20, у нее никогда такого не было.

- Это с реанимации девочки?

- Вчера мне Игорь Леонидович выдал эпикриз, я могу его вам показать, промежуточный эпикриз. В нем глюкоза была — 20. И вообще она нуждается в терапии антидиабетической. А ей ничего не назначают. У нее сахарный диабет второй группы.

- Вы уже сказали, я и с первого раза понимаю. У меня она идет на инсулине.

- А у них там нет инсулина в назначениях, они не колят.

- Сейчас я проверю. В реанимации должен.

- А там они не знают о назначении. И он ведь должен колоться с периодичностью.

- Несколько раз в день под контролем глюкозы.

- Да, под контролем глюкозы, а у них этого нет в назначениях. Пойдемте туда, посмотрим.

- А она дома на чем была?

- Дома на таблетках, а когда в больнице лежала, когда было тяжелое состояние, инсулин кололи. Я там купил препараты, которые говорили. Там назначение 13-го, а ничего нет.

- Я не могу вам подсказать, я ее вижу второй раз.

Доктор медсестре: - А что ты говоришь, Оля, что она ничего не получает по диабету? Что у нее там?

- Актропид подконтрольный глюкозе. Два дня на глюкозу не брали.

- Почему?

- Не знаю, я с ней в первый раз работаю.

Валерий: - Два дня не брали глюкозу? Вы представляете человек лежит в тяжелом состоянии, два дня не брали глюкозу.

- Не ко мне этот вопрос. Есть лечащий доктор, он назначает контроль глюкозы.

- Я вам покажу выписку вчерашнюю, сахар - 20, это уже предел.

- Давайте выписку.

Медсестре: - У тебя в журнале как написано?

- Вот, смотрите: до 12 числа в реанимации, 13-го числа глюкозу делали, 14-го ничего нету. 15-го просто биохимия, все, глюкозу здесь не брали. Если только по цито не будет.

- Надо взять.

- Уже взяли. На все выходные написала глюкозу.

- Можно мне с диагнозом ознакомиться? Я же ее не полностью знаю. Спасибо.

Медсестре: Вы взяли анализ на сахар?

- Да, взяли.

- А до этого что было там? Препараты какие?

- Инсулин.

Валерий: Инсулин, да? И два дня уже без этого, я правильно понимаю?

- Судя по листу назначений, да. Не было контроля.

Валерий: Так, какие действия, что сейчас?

- Контроль мы не обязаны производить. Если у нее цифры приемлемые — 11-12-13-14 и даже 16, мы можем ее не колоть, потому что чем меньше у нее будет глюкозы, тем будет польза для ее мозга.

Валерий: В смысле? Чем меньше глюкоза? Она не тем меньше глюкоза, у нее 20.

- Ну 20 — это было, ей же кололи.

Валерий: 13-го в 16:00, да?

- Ну я же не знаю, меня тогда на работе не было.

Валерий: Ну очень странно. С 13-го прошло три дня, и никак нет никакого контроля глюкозы.

- Вопрос не ко мне, вопрос к лечащему врачу.

Валерий: Вопрос к вам, вы же дежурный и ответственны за больных.

- Вы меня не слышите? Почему вы меня перебиваете? Пациентам, у кого глюкоза под контролем, тем осуществляется.

Валерий: Я говорю, почему нет контроля у человека, у которого диабет 2 группы?

- Это вопрос к лечащему врачу.

Валерий: Вы задайте этот вопрос лечащему врачу, позвоните ему сейчас, а то я позвоню сейчас.

- Звоните.

Валерий: Мне позвонить? То есть, вы действия никакие не принимаете?

- Мы взяли глюкозу, мы будем ей колоть. Что мы еще сделать можем? Вернуться на 3 дня назад?

Валерий: Я понял. Все, я вас услышал.

Расшифровка скрытой звукозаписи от 16 июля. Диалог с лечащим врачом.

Валерий: - Добрый день. Вот как раз и лечащий доктор. Там по крови, по сахару хотел узнать. Там какой результат? Сегодня брали. Просто сказали, что два дня не кололи. Потому что якобы инсулин колется на основании анализов, а анализы никто не назначил. До вас был дежурный доктор, она сказала : «Я ничего не знаю».

Доктор: - Она действительно такими вещами не должна заниматься. (После долгой паузы и беседы с медсестрой) Двадцать — сахар.

Валерий: - Двадцать, да? Ого. У меня просьба, вы можете как-то проконтролировать и поэтапно дать команду, потому что я пришел, я не то что удивлен, я очень сильно расстроился. Никто ничего не знает. Я же понимаю, что подконтрольно делается, но тем не менее с регулярностью определенной.

- Инсулин ей укололи.

16 числа глюкозу взяли на контроль, уровень сахара снизился, а 18-го мама умерла.

- На следующий день 17 июля я пришел, спросил какой уровень сахара, мне сказали, что сахар почти в норме где-то 7. Ну и все. 17 числа я отметил рядом с ней свой день рождения. А 18 числа я пришел к ней на посещение, лечащий доктор сказал, что ее состояние ухудшилось, и ее перевели в отделение реанимации. Утром я позвонил в реанимацию, хотел посетить, мне было отказано. А в 15 часов мне позвонили и сообщили о ее смерти.

Я хотел бы сказать, хоть я не доктор и не медик, я понимаю, что у мамы был возраст, ей был 81 год, что она болела сахарным диабетом, естественно при этом заболевании сосуды нарушены, здоровье подорвано, но сам факт неоказания. В течение трех дней не давать инсулин и не контролировать уровень сахара, это я еще не знаю, что до этого было, какое было назначение и какая терапия проводилась. Более того, вы знаете, когда я приходил, после реанимации ее привезли, там же питание уже было энтеральное, и ей давали какие-то таблетки. При мне просто медсестра взяла, и какой-то коробочкой на тумбочке прикроватной раздавила эту таблетку, сгребла рукой в какой-то контейнер, из контейнера шприцем и в нос (соответственно в желудок). Я просто был удивлен, это знаете, людей как каких-то курей кормят. Кто там лежит для них, я не понимаю. Отношение дежурных докторов, которые абсолютно не владеют информацией о пациентах, так как они только дежурные, здесь без комментариев.

Почему я обратился в «Блокнот»

Я обратился в «Блокнот» с возможностью высказать, что такое отношение к своей работе и к больным — с этим может столкнуться любой человек: молодой, старый, пожилой. Поэтому, может быть, этот репортаж как-то повлияет на уровень проверок или профилактических работ, которые могут помочь в дальнейшем другим больным, которые могут попасть туда. Потому что ничего не контролируется, каждый сам по себе, вот и все. Дай Бог здоровья вашим родителям: папам, мамам. Я желаю здоровья и докторам, медикам, медперсоналу. Встречались и хорошие медики среди медсестер, я смотрел на их работу, они знали свою работу, как и что делать, как вести больного. Но к остальному уровню у меня сложилось отрицательное отношение.

Я приеду в Москву, мы с адвокатом составим заявление определенное. Я опишу ситуацию, проконсультируюсь. Кстати, после смерти мамы я получил заключение комиссии Федерального центра нейротехнологий и мозга. Они, конечно отказались тогда ее принять, потому что ее последнее состояние было тяжелое, я снял ее на видео, и они посмотрели на результаты МРТ, состояние было крайне-тяжелое. Они сказали, что там идет декомпенсация сахарного диабета и гипергликемия (21). Поэтому сказали, что ей требуется консультация эндокринолога и соответствующая терапия. Но, судя по результату промежуточного эпикриза и записи диалога в отделении интенсивной терапии, оказалось, что эта терапия просто не проводилась. Вот и все.

Я не утверждаю, что врачи виновны в ее смерти, но мама могла бы пожить дольше

Я не могу на 100% утверждать, что она умерла потому, что запустили сахар. Я просто уверен в том, что она скорее всего, могла бы дольше прожить, я не знаю, я не могу утверждать. Не могу обвинять, по какой причине произошла смерть, потому что я не доктор. Я еще раз говорю, если я скажу, что она умерла на 100% от сахара, то, наверное, я грех на душу возьму. Я просто рассказал сам факт, который был подтвержден и эпикризом и аудиозаписью. Больше мне нечего сказать, - рассказал свою историю Валерий Хвостунов.

«Блокнот» готов предоставить руководству городской больницы №1 Волгодонска площадку для ответа на данную публикацию.

Если вам есть, чем поделиться, хотите высказать свое мнение, рассказать о проблемных ситуациях или просто поделиться наболевшем, пишите нам в редакцию на электронную почту: news@bloknot-volgodonsk.ru, а также в комментариях или личных сообщениях в социальных сетях нашего информационного портала или на номер WhatsApp: 8-988-897-93-77.

Константин Прибрежный

Новости на Блoкнoт-Волгодонск